Я вытащила из трюмо отложенную летом помаду и как будто достала март. Я прямо поверила, что я в новом пальто наполнена каким-то агрессивным ожиданием и пониманием, что невероятная волна не виданных давно ощущений уже наступила и прилив лишь усиливается. За этот год я ещё ни разу так ясно не понимала, не ощущала, что с марта прошло уже 9 месяцев, с мая - почти 7, а с января уже почти год. Вчера я купила почти полное собрание сочинений Стендаля, а также Андре Моруа, Кафку и Фэнни Флэгг. Да, я помню всё; и нет, я не оглядываюсь назад, хотя мне было бы приятно, если бы из моей спины достали (или хотя бы сделали попытку достать) все торчащие из неё ножи, последний из которых был всажен по самую рукоятку в мае, после чего я почувствовала отсутствие свободного места для нового лезвия и впервые за восемь лет (я впервые озвучиваю эту цифру и упоминаю об этом с тех пор) сожгла мост самостоятельно, ведь обычно мосты горели и строились пока я держала себя в руках и разрабатывала новые планы действия в новых реалиях. И всё это я наверняка пожалею, что написала, но пускай хоть раз, под влиянием того, что нахлынуло на меня, оно останется здесь. Я слишком прямолинейна и слишком контролирую себя, именно сейчас я позволю себе стать более человечной. О чём пост? О том, что круговорот событий несёт меня в потоке времени без возможности осознания, сколько прошло и сколько произошло и сколько происходит.
Восток отвечает за идеи, открытия, различные начинания и новшества в нашей жизни, продолжение рода (зачатие, рождение), счастье и удачу детей. Если в грядущем году мы запланировали увеличить нашу семью, открыть свой бизнес, купить новую...http://www.xn----rtbkzc0a6a.in.ua/cgi-bin/main.cgi?esse=477
Перед тем как наряжать новогоднюю ель, мы готовим место, где она будет стоять. У некоторых оно постоянное из года в год, кто-то долго думает, где же в этом году поставить «эпицентр торжества». В любом случае, осознанно или нет, все мы пытаемся совместить практичность расположения и красоту или если хотите дизайн. Но можно использовать и другой метод, который внесет новизну в праздник и поможет исполнить наши заветные желания.
Доктор Стефанссон ласково погладил лежавшую на столе толстую пачку отпечатанных на машинке листов бумаги. — Все здесь, Харви, двадцать пять лет работы. Профессор Харви, отличавшийся спокойным характером, невозмутимо попыхивал трубкой. — Твоя часть работы завершена. Теперь все зависит от самих близнецов. После непродолжительных размышлений доктор Стефанссон с беспокойством зашевелился. — Ты собираешься сообщить новости Аллену? Собеседник кивнул. — Нужно сделать это до того, как мы попадем на Марс, чем раньше, тем лучше. Подробнее… Он помолчал и добавил напряженным голосом: — Интересно, что чувствует человек, когда через двадцать пять лет узнает, что у него есть брат-близнец, которого он никогда не видел. Вероятно, сильнейшее потрясение. — А как Джордж воспринял известие? — Сначала не поверил, и я его не виню. Марки пришлось поработать, чтобы убедить его в том, что это не розыгрыш. Думаю, мне предстоит хорошо потрудиться с Аленом. — Он выбил остаток табака из трубки и покачал головой. — А я уже склонялся к тому, чтобы отправиться на Марс и увидеть, как они встретятся, — задумчиво заметил доктор Стефанссон. — Не вздумай так поступить, Стеф. Эксперимент длился очень долго и значит слишком много, чтобы ты сорвал его таким дурацким поступком. — Знаю, знаю! Наследственность против окружающей среды. Может быть наконец мы получим определенный ответ. — Он словно разговаривал сам с собой, повторяя старую, хорошо известную формулу. — Два идентичных близнеца, разделенные после рождения, один воспитывался на старой цивилизованной Земле, второй — на почти не исследованном Ганимеде. Потом, в двадцать пятый день рождения, они впервые в жизни встречаются на Марсе. О мой бог. Жаль, Картер не дожил до этого момента. Они — его дети. Очень жаль, но мы живы, как и близнецы. Если доведем эксперимент до конца, это станет заслуженной данью уважения выдающемуся ученому.
Впервые увидев марсианский филиал корпорации «Медисинал продактс, инк.», невозможно понять, что он окружен безжизненной пустыней. Не видны огромные пещеры, в которых разводились марсианские грибы, занимавшие огромные цветущие поля. Не видна даже замысловатая система транспортировки, соединявшая квадратные мили полей с центральным корпусом. Все спрятано — система ирригации, очистители воздуха, сливные трубы. Можно увидеть только приземистое здание из красного кирпича и марсианскую пустыню, ржавую и безжизненную, потянувшуюся до самого горизонта. Именно это увидел Джордж Картер, прилетев сюда на ракетном такси, но, по крайней мере, его вид не обманул. Было бы странно, если б это произошло, потому что каждая фаза его жизни на Ганимеде была направлена на то, чтобы в итоге стать генеральным директором именно этого концерна. Он знал каждый квадратный дюйм пещер так хорошо, словно родился и вырос там. Он сидел в крохотном кабинете Лемюэла Харви, и лишь тень беспокойства появилась на абсолютно безмятежном лице. Он поймал взглядом ледяных голубых глаз взгляд профессора Харви. — Этот мой брат-близнец. Он скоро здесь появится? Профессор Харви кивнул. — С минуты на минуту. Джордж Картер поменял положение ног. Его взгляд был почти мечтательным. — Как вы думаете, он похож на меня? — Конечно. Вы однояйцовые близнецы. — Гм! Тогда, конечно. Жаль, что мы не жили вместе здесь, на Ганни! — Он нахмурился. — Он прожил на Земле всю свою жизнь, да? Выражение любопытства появилось на лице профессора Харви. — Ты испытываешь неприязнь к землянам? — быстро спросил он. — Не совсем, — услышал такой же быстрый ответ. — Просто земляне — неженки. По крайней мере, те, кого я знаю. Харви едва подавил улыбку, и разговор постепенно зачах. Звонок в дверь вывел Харви из состояния задумчивости, а Джорджа Картера заставил вскочить с кресла. Профессор нажал кнопку на столе, и дверь открылась. Стоявшая на пороге фигура вошла в комнату и остановилась. Братья-близнецы впервые в жизни встретились лицом к лицу. Воцарилась напряженная, мертвая тишина. Профессор Харви откинулся на спинку кресла, сложил пальцы вместе и стал внимательно наблюдать. Двое, вытянувшись во весь рост и замерев, стояли на расстоянии футов десяти, и ни один не пытался его уменьшить. Они были странно не похожи друг на друга, странно потому, что были так похожи. Холодные голубые глаза сверлили взглядом такие же холодные голубые глаза. Каждый видел у другого прямой нос над плотно сжатыми полными красными губами. Такие же высокие отчетливые скулы, квадратные подбородки. Одинаковыми были даже чуть приподнятые брови над глазами, смотревшими напряженно и несколько недоуменно. Но кроме лиц, ни малейшего сходства не было. На каждом квадратном дюйме одежды Аллена Картера можно было смело ставить клеймо Нью-Йорка. Начиная с просторной блузы, лиловых брюк до колен и заканчивая противоцеллюлитными гольфами и сверкающими сандалиями на ногах, он был живым воплощением последней земной моды. Страница 2 из 10 Джордж Картер буквально на мгновение почувствовал неловкость из-за того, что стоял перед братом в рубашке из ганимедского льна с облегающими рукавами и высоким воротником. Незастегнутый жилет и просторные шаровары, заправленные в высокие ботинки со шнурками на толстой подошве, выглядели грубыми и провинциальными. Даже он это почувствовал, но только на мгновение. Аллен достал портсигар из нарукавного кармана — первым сделал хоть какое-то движение, — открыл его, достал тонкий, набитый табаком цилиндр, который загорелся от первой же затяжки. Джордж помедлил не более секунды, и его последующие действия можно было расценить как несколько вызывающие. Ладонь нырнула во внутренний карман жилета, откуда он извлек сморщенную сигару, скрученную из ганимедского зеленого табака. Чиркнув спичкой по ногтю большого пальца, он прикурил и начал затягиваться в унисон с братом. А потом Аллен рассмеялся странным пронзительным смехом. — Мне кажется, у тебя более близко посажены глаза, — сказал он. — Может быть, у тебя волосы зачесаны иначе, — ответил его близнец с некоторым неодобрением. Аллен машинально провел рукой по своим длинным светло-каштановым волосам, аккуратно завитым на концах, одновременно бросив взгляд на небрежно заплетенную на затылке брата косичку. — Полагаю, нам придется привыкнуть друг к другу, я готов попробовать. — Земной близнец пошел вперед, протянув руку. Джордж улыбнулся. — Конечно, я тоже готов. Ладони встретились и сжали друг друга. — Тебя зовут Алл’н, да? — спросил Джордж. — А тебя Джордж, верно? Долгое время они ничего не произносили. Просто смотрели друг на друга и улыбались, словно им не терпелось быстрее преодолеть разделявшие их двадцать пять лет.
Джордж Картер окинул безразличным взглядом поля низкорослых лиловых цветов, уходивших окаймленными дорожками квадратами в туманную глубину пещеры. Газетчики и очеркисты могли неумеренно восхвалять «Грибное золото» Марса, рафинированными экстрактами, добываемыми в объеме нескольких унций на несколько акров растений, которые стали совершенно незаменимыми для медицинских работников Системы. Опиаты, очищенные витамины, новейшее растительное средство от пневмонии — цветы почти на вес золота. Но для Джорджа Картера они были не более чем цветами — цветами, которые необходимо выращивать, собирать, упаковывать в тюки и отправлять в лаборатории Лресополиса в нескольких сотнях миль отсюда. Он перевел наземную машину на среднюю скорость и высунулся из окна. — Эй, ты! — закричал он в ярости. — Пижон с грязной рожей! Смотри, что делаешь. У тебя вода выплескивается из канала! Он откинулся на спинку, и машина рванулась вперед. — Эти треклятые люди ни на что не годятся, — раздраженно пробормотал ганимедец. — Так много машин выполняют за них работу, что мозги отправились в бессрочный отпуск. Машина остановилась, и он вылез из кабины. Обогнув несколько участков, он подошел к группке людей, толпившихся вокруг застывшей на дорожке похожей на паука машины. — Ну, я здесь. В чем дело, Алл’н? Голова Аллена появилась с другой стороны машины. Он махнул рукой стоявшим вокруг машины людям. — Остановите ее на секунду! — крикнул он и подскочил к брату. — Джордж, она работает. Немного медленно и неповоротливо, но работает. Сможем быстро усовершенствовать, самое главное — понятен принцип. В два счета сможем... — Подожди немного, Алл’н. Здесь, на Ганни, мы никогда не торопимся. Поэтому живем долго. Что это такое? Аллен замолчал и вытер лоб. Его лицо сияло от смазки, пота и радости. — Стал работать над этим сразу же после окончания колледжа. Модификация одной земной машины, конечно, со значительными усовершенствованиями. Это механический сборщик цветов. Он выудил из кармана в несколько раз сложенный лист толстой бумаги и, не замолкая ни на секунду, стал раскладывать его на дорожке. — До этого момента сбор цветов был самым узким местом в производственном процессе, не говоря уже о потерях пятнадцати—двадцати процентов из-за сбора недо- или перезрелых цветов. В конце концов, нельзя ожидать невозможного от простого человеческого глаза. Смотри сам! Лист бумаги был наконец разложен, и Аллен присел перед ним. Джордж, нахмурившись, наклонился над его плечом. — Видишь? Это комбинация флюороскопа и фотоэлектрического элемента. Степень зрелости цветка определяется состоянием спор. Машина настроена так, что соответствующая цепь срабатывает при обнаружении надлежащей комбинации светлого и темного, образуемой только зрелыми спорами внутри цветка. С другой стороны, вторая цепь... впрочем, проще показать. Он выпрямился, излучая полный восторг. Одним прыжком оказался в низком сиденье в задней части сборщика и потянул рычаг. Сборщик тяжеловесно повернулся в сторону цветов, и его «глаз» заскользил на высоте шесть дюймов над землей. Как только он проходил над определенным цветком гриба, появлялась паучья лапа, срезала цветок точно в полудюйме над землей и аккуратно помещала его в уходящий под уклоном вниз лоток. За машиной тянулся ряд срезанных цветов. Страница 3 из 10 — Потом сможем установить сноповязку. Ты заметил, некоторых цветков машина не касается? Они не созрели. Только подожди и посмотри, что она сделает, когда обнаружит перезрелый цветок. Через мгновение он триумфально завопил, когда машина сорвала цветок и тут же уронила его на землю. Аллен остановил машину. — Видишь? Возможно, через месяц мы сможем использовать ее на полях. Джордж Картер мрачно посмотрел на брата. — Потребуется больше месяца, я полагаю. Скорее всего, никогда не сможем. — Что значит — никогда? Нужно только ускорить... — Даже если покрасить ее в лиловый цвет, эта штука никогда не появится на моих полях. — Твоих полях? — Да, моих, — раздался хладнокровный ответ. — У нас здесь есть право вето, как и у вас. Не имеешь права что-либо делать, не получив моего разрешения, а на эту штуку ты его никогда не получишь. Честно говоря, можешь убрать ее отсюда навсегда. Мне она не нужна. Аллен слез с машины и повернулся к брату. — Ты согласился выделить этот участок мне для экспериментов без права вето, и я хочу, чтобы ты соблюдал договоренность. — Хорошо, только не выводи эту проклятую машину на поля. Землянин стал медленно подходить к нему. Его взгляд был угрожающим. — Послушай, Джордж, мне не нравится твое отношение, не нравится, как ты пользуешься правом вето. Не знаю, как вы привыкли поступать здесь, на Ганимеде, но теперь ты принадлежишь к сливкам общества, и тебе предстоит выкинуть провинциальную дурь из головы. — Придется, если сам захочу. Если желаешь выяснить со мной отношения, то лучше сделать это в твоем кабинете. Споры в присутствии подчиненных плохо влияют на дисциплину.
На центральный пост они возвращались в зловещей тишине. Джордж что-то тихонько насвистывал, Аллен, сложив на груди руки, с демонстративным безразличием смотрел на извилистую дорожку перед машиной. Тишина сохранялась даже после того, как они вошли в кабинет землянина. Аллен резко показал на кресло, и ганимедец занял его, не говоря ни слова. Он достал привычную зеленую сигару и стал ждать, пока брат скажет свое слово. Аллен присел на край кресла и оперся локтями на стол. Он быстро заговорил: — Джордж, я многого не понимаю в этой ситуации. Не знаю, почему тебя вырастили на Ганимеде, а меня — на Земле, не знаю, почему нас не познакомили друг с другом раньше, не сделали содиректорами с правом наложить вето на решения другого, но уверен — ситуация становится невыносимой. Ты знаешь, корпорация нуждается в модернизации. Тем не менее пользуешься своим правом вето, какой бы пустячной ни была выдвинутая мной инициатива. Не понимаю, какой точки зрения ты придерживаешься, но у меня возникли подозрения, что ты считаешь, будто можешь жить по-прежнему, как на Ганимеде. Если думаешь, что все еще живешь в глуши, предупреждаю, быстрее избавляйся от этих иллюзий. Я прилетел с Земли, и корпорация будет управляться с земной эффективностью и с земной организацией. Понятно? Прежде чем ответить, Джордж выпустил клубы ароматного табачного дыма к потолку, а когда ответил, взгляд его стал пронзительным, а голос — резким. — Земля, ад? Земная эффективность, ни больше ни меньше? Алл’н, ты мне нравишься. Ничего не могу с собой поделать. Ты так похож на меня, что если бы я испытывал к тебе неприязнь, то чувствовал бы себя так, словно испытываю неприязнь к самому себе. Не хотелось этого говорить, но тебя воспитали неправильно. — Его голос стал жестким и обвиняющим. — Ты — землянин. Присмотрись к себе. Землянина вряд ли можно назвать получеловеком, в лучшем случае ты, как любой землянин, естественно, полагаешься на машины. Неужели я хочу, чтобы корпорацией управляли машины, одни машины? А что делать людям? — Люди будут управлять машинами, — раздался резкий и сердитый ответ. Ганимедец встал и стукнул кулаком по столу. — Машины управляют людьми, и ты прекрасно это знаешь. Сначала люди используют машины, потом зависят от них и наконец становятся их рабами. На твоей драгоценной Земле остались машины, машины, одни машины, и кем ты стал в результате? Получеловеком! Он выпрямился во весь рост. — Ты по-прежнему нравишься мне. Нравишься настолько, что я хочу, чтобы ты жил на Ганни со мной. Клянусь Юпитером, из тебя еще можно сделать человека. — Закончил? — спросил Аллен. — Полагаю, да! — Тогда выслушай меня. С тобой не случилось ничего настолько страшного, чего не могла бы исправить жизнь на приличной планете. А сейчас ты принадлежишь Ганимеду. Я советую тебе вернуться. — Тебе еще не приходила в голову мысль поколотить меня? — спросил Джордж очень тихим голосом. — Нет, не могу драться со своим зеркальным отражением но если бы твое лицо было хоть чуть-чуть другим, я с удовольствием задал бы тебе хорошенькую трепку. — Думаешь, смог бы, такой землянин, как ты? Садись. Мы оба начали горячиться. Так ничего не решить. Он сел, попытался затянуться потухшей сигарой и с отвращением бросил ее в воронку инсиниратора. — А где брать воду? — проворчал он. Аллен мгновенно улыбнулся. — Ты станешь возражать, если водой нас будет снабжать машина? Страница 4 из 10 — Машина? Что ты имеешь в виду? — Ганимедец с подозрением посмотрел на него. — Погляди, смонтировал на прошлой неделе. Он коснулся кнопки на столе, где-то внизу раздался глухой щелчок. Потом послышалось журчание воды, затем металлический диск рядом с правой рукой землянина отодвинулся в сторону, и снизу поднялась чашка с водой. — Возьми, — предложил Аллен. Джордж с опаской взял чашку и выпил воду. Потом бросил чашку в воронку инсиниратора и задумчиво посмотрел на брата. — Могу я взглянуть на этот твой водопровод? — Конечно. Он находится прямо под столом. Я отодвинусь, чтобы ты смог посмотреть. Ганимедец залез под стол, Аллену оставалось только наблюдать. Из-под стола показалась мускулистая рука и раздался приглушенный голос: — Дай мне отвертку. — Возьми! Что собираешься делать? — Ничего. Совсем ничего. Просто хочу понять, как эта штука устроена. Отвертка исчезла под столом, и некоторое время не было слышно никаких звуков, кроме едва слышного царапанья металла по металлу. Наконец Джордж с покрасневшим лицом вылез из-под стола и с довольным видом поправил воротник. — Какую кнопку нужно нажать, чтобы попить воды? Аллен показал, кнопка была нажата. Послушалось журчание воды. Землянин переводил недоуменный взгляд с брата на стол и обратно. Лишь через некоторое время он почувствовал влагу под ногами. Он вскочил на ноги, посмотрел вниз и в смятении вскрикнул: — А это что такое? Что ты сделал? Извилистый ручеек воды вытекал из-под стола, а журчание не прекращалось. Джордж ленивой походкой направился к двери. — Просто закоротил. Возьми и отремонтируй. Вот и все, что касается твоих драгоценных машин, — добавил он, прежде чем хлопнуть дверью. — Ломаются в самый неподходящий момент.
Звонок вызова не думал замолкать, и Аллен Картер вынужденно открыл один глаз. Было еще темно. Тяжело вздохнув, он поднял руку к изголовью кровати и перевел аудиомиттер в режим приема. Из динамика раздался дрожащий голос мастера ночной смены Эдама Уэллса. Глаза Аллена мгновенно открылись, и он резко сел. — Ты с ума сошел! — воскликнул он, но уже принялся натягивать штаны. Через десять секунд он взбегал по лестнице, перепрыгивая через три ступени. Ворвался он в главный офис вслед за вбежавшим туда братом. Здесь набилось полно людей, и все они пребывали в невероятном нервном возбуждении. Аллен откинул с глаз длинную прядь волос. — Включить прожектор на башне! — Уже включен, — сказал кто-то безнадежным голосом. Землянин бросился к окну. Тусклый желтый луч тонул в густой темноте всего в нескольких футах от прожектора. Аллен дернул вверх раму, а та, заскрипев, поднялась лишь на несколько дюймов. Раздался жуткий свист ветра, и все находящиеся в комнате закашлялись. Аллен закрыл окно, и его ладони потянулись к мгновенно заполнившимся слезами глазам. — Этого не может быть, — произнес между приступами кашля Джордж. — Мы не в зоне песчаных бурь. — Но это так, — пропищал Уэллс. — Впервые вижу такую сильную бурю. Не мог понять, откуда она налетела. Застала меня врасплох. Я закрыл все выходы, но было уже слишком поздно. — Слишком поздно! — Аллен наконец перестал заниматься своими запорошенными песком глазами. — Слишком поздно для чего? — произнес он резко. — Слишком поздно для нашего подвижного состава. Особенно пострадали ракеты. Не осталось ни одной, двигатели которой не забило песком. То же самое могу сказать о насосах системы орошения и системе вентиляции. Генераторы внизу остались в исправном состоянии, но все остальное оборудование придется разобрать и собрать заново. Задержка составит неделю по меньшей мере. Может быть, больше. — За работу, Уэллс, — сказал Аллен после короткой, но многозначительной, паузы. — Распредели людей так, чтобы работали в две смены, в первую очередь надо отремонтировать насосы оросительной системы. Через сутки они должны быть в работе, иначе половина урожая высохнет и погибнет. Подожди, я пойду с тобой. Он повернулся, чтобы уйти, но его нога зависла в воздухе на первом же шаге, когда он увидел летевшего вверх по лестнице офицера связи Майкла Андерса. — В чем дело? — Эта проклятая планета словно взбесилась, — задыхаясь, выпалил Андерс. — Произошло сильнейшее в истории марсотрясение с эпицентром всего в десяти милях от Аресополиса. — Что? — воскликнули все хором. Последовали гневные проклятия. Люди не находили себе места от волнения — у многих жены и родственники жили в марсианской столице. — Все случилось внезапно, — продолжил запыхавшийся Андерс. — Аресополис лежит в руинах, начались пожары. Подробностей не знаю, но передатчик лабораторий в Аресополисе отключился пять минут назад. Все встревоженно загалдели. Новости быстро распространились по всей Центральной станции, и состояние людей быстро приближалось к паническому. Аллен повысил голос до крика. — Прошу тишины. Мы не в силах помочь Аресополису. У нас достаточно собственных проблем. Чертова аномальная буря каким-то образом связана с марсотрясением, и нам следует задуматься об этом. Все принимаются за работу и работают быстро. Очень скоро наша помощь потребуется в Аресополисе. — Он повернулся к Андерсу. — Ты! Возвращайся к приемнику и не отходи от него, пока не установишь связь с Аресополисом. Джордж, пойдешь со мной? Страница 5 из 10 — Полагаю, нет, — раздался ответ. — Ты занимайся своими машинами, а я помогу Андерсу.
Когда Аллен вернулся на Центральную станцию, наступал хмурый, темный рассвет. Он устал и душой и телом, весь его вид говорил о крайнем переутомлении. Аллен вошел в радиорубку. — Какой кошмар. Если... Джордж зашипел и отчаянно замахал руками. Аллен замолчал. Андерс, склонившись над приемником, медленно вращал крохотные регуляторы дрожащими пальцами. Он поднял голову. — Бесполезно, мистер Картер. Не могу с ними связаться. — Ладно. Оставайся здесь и будь настороже. Немедленно сообщи, если что-нибудь узнаешь. Он вышел из рубки, подхватив брата под руку. — Алл’н, когда мы сможем отправить очередную партию груза? — Не раньше чем через неделю. В течение нескольких дней у нас не будет ни одной машины, которая может летать или ездить, и пройдет еще больше времени, прежде чем мы сможем возобновить уборку урожая. — А готовый груз у нас есть? — Несколько тонн рассортированных цветов, в основном красно-лиловых. В прошлый вторник отправили на Землю практически все. Джордж впал в задумчивость. Брат некоторое время наблюдал за ним, но скоро ему надоело. — Ну, что придумал? Какие новости из Аресополиса? — Исключительно плохие! Марсотрясение сровняло с фунтом три четверти Аресополиса, а то, что осталось, было почти уничтожено пожаром. Около пятидесяти тысяч человек остались без крова — совсем не шутка, особенно марсианской осенью, да еще когда вышла из строя система земной гравитации. Аллен присвистнул. — Пневмония! — И обычная простуда, грипп и еще с полдюжины болячек, не считая ожогов. Старик Винсент уже начал поднимать шум. — Требует цветов? — У него запас всего на пару дней, а нужно гораздо больше. Оба разговаривали тихо, почти равнодушными голосами, то есть делали все возможное, чтобы критическая ситуация казалась терпимой. Оба помолчали. Тишину нарушил Джордж. — Чем мы можем ему помочь? — Ничем — в течение недели в лучшем случае, если не помрем раньше сами. Если они смогут послать корабль, когда буря стихнет, мы отправим остатки груза как временное снабжение, пока не приступим к уборке нового урожая. — Глупо даже думать об этом. Порт Аресополиса превращен в развалины, а от судов остались одни названия. Снова тишина. — Чего ты ждешь? — произнес Аллен тихим напряженным голосом. — Что за странное выражение лица? — Я жду, чтобы ты признал, что твои треклятые машины подвели тебя в простейшей аварийной ситуации. — Признаю, — прорычал землянин. — Отлично! Мне остается только продемонстрировать тебе, на что способна изобретательность человека — Он передал брату лист бумаги. — Это копия сообщения, которое я передал Винсенту. Аллен долго смотрел на брата, потом медленно прочел небрежно написанный карандашом текст. «Через тридцать шесть часов доставим все, что у нас есть. Надеюсь, этого хватит на несколько дней, пока мы не подготовим очередную партию. У нас тоже возникли определенные трудности». — Как ты собираешься это сделать? — спросил Аллен. — Сейчас покажу, — ответил Джордж, и Аллен только теперь понял, что они вышли из Центральной станции и направляются к пещерам. Через пять минут Джордж остановился перед черневшим в полумраке приземистым предметом. Он включил освещение секции и триумфально произнес: — Песчаный грузовик! Песчаный грузовик не производил сильного впечатления. Низкая моторная тележка впереди и три приземистых открытых вагонетки за ней — воплощение старомодности и обветшалости. Лет пятнадцать назад, когда стали применяться песчаные сани и грузовые ракеты, он превратился в кучу хлама. — Час назад проверил его лично и определил, что он все еще находится в рабочем состоянии. Оборудован защищенными подшипниками, кондиционированием воздуха для моторной тележки и двигателем внутреннего сгорания. Брат резко поднял голову. На его лице появилось выражение отвращения. — Хочешь сказать, в нем сжигается химическое топливо? — Ага! Бензин. Именно поэтому он мне нравится. Напоминает о Ганимеде. На Ганни у меня была машина, которая... — Погоди, но у нас совсем нет бензина. — Полагаю, нет, зато есть масса жидких углеводородов. Как насчет растворителя «Д»? Он состоит в основном из октана. У нас есть несколько канистр. — Ты прав, — сказал Аллен. — Но грузовик предназначен только для двоих. — Знаю, я — первый из них. — А я — второй. Джордж хмыкнул. — Я полагал, что ты так скажешь, но тебе предстоит не только нажимать кнопки. Справишься, землянин? — Полагаю, справлюсь, ганни.
С восхода солнца прошло часа два, прежде чем взревел двигатель песчаного грузовика, но пелена стала еще гуще, по крайней мере, складывалось именно такое впечатление. Причудливые фигуры в импровизированных воздушных шлемах с толстыми очками торопливо отошли в сторону, когда начали вращаться приспособленные к передвижению по песку широкие колеса грузовика. Вагонетки были загружены лиловыми цветами, накрыты брезентовыми, прочно закрепленными тентами. Последовал сигнал открыть двери. Страница 6 из 10 Кто-то переместил рычаг вниз, и двойные двери, протестующе заскрипев песком, открылись. Грузовик пополз вверх, сквозь вихри влетевшего в пещеру песка, а позади него фигуры в припорошенных песком комбинезонах торопливо закрыли двери. На Джорджа Картера, закаленного долгой жизнью на Ганимеде, внезапное изменение гравитации, когда они выехали из защитного гравитационного поля пещер, не произвело сильного воздействия — он только сделал глубокий вдох. Его руки даже не дрогнули на руле. Его земной брат, однако, находился в другом состоянии. Вызывающий тошноту узел, возникший в желудке, ослабевал мучительно медленно, и прошло достаточно много времени, прежде чем его затрудненное дыхание стало напоминать нормальное. Кроме того, землянин постоянно чувствовал на себе косые взгляды брата, видел чуть насмешливую улыбку на его губах. Он напрягал все силы, чтобы сдержать готовые слететь с губ стоны, хотя спазмы сжимали мышцы живота, а холодный пот выступил на лбу. Медленно уходили назад мили, но иллюзия неподвижности была почти полной, как в космосе. Окружающая местность была серой — однородной, монотонной и неизменной. Двигатель работал ровно, за спиной сонно щелкал очиститель воздуха. Иногда налетал особенно сильный порыв ветра, и стук миллионов песчинок в стекло сливался в почти непрерывный шелест. Джордж не отрывал взгляда от компаса. Тишина стояла почти угнетающая. Потом ганимедец повернул голову и прорычал: — Что случилось с этим проклятым вентилятором? Аллен наклонился вперед, скользнув макушкой по низкому потолку кабины, потом обернулся назад и побледнел. — Отключился. — Буря стихнет не раньше чем через несколько часов. И нам нужен воздух. Проберись в заднюю часть кабины и включи его. Его тон был категорическим, не терпящим возражений. — Возьми, — сказал он, когда брат полез через его плечо в заднюю часть кабины. — Комплект инструментов. У тебя есть двадцать минут, прежде чем воздух станет непригодным для дыхания. Он уже спертый. Тучи песка уплотнились, желтый луч фары над головой Джорджа лишь частично нарушал темноту перед машиной. За спиной послышалась возня, а потом раздался голос Аллена: — Проклятый трос. Что он здесь делает? Потом послышался стук молотка и полный отвращения голос: — Эта штука забита ржавчиной. — Что-нибудь еще сломалось? — спросил ганимедец. — Не знаю, нужно все очистить. Снова раздался стук, за которым последовал почти непрерывный, резкий звук, словно брат что-то яростно скоблил. Аллен занял свое место. Лицо было покрыто ржавым потом и не стало чище, когда он провел по нему такой же влажной и покрытой ржавчиной ладонью. — Насос течет, как дырявый чайник, особенно после того, как я счистил с него ржавчину. Я включил его на полную скорость, но от полного выхода из строя его отделяет только молитва. — Тогда начинай молиться, — быстро произнес Джордж. — О том, чтобы появилась кнопка, которую можно нажать. Землянин нахмурился и уставился перед собой, не сказав ни слова.
— Кажется, воздух стал совсем разреженным, — произнес ганимедец в четыре часа дня. Аллен мгновенно насторожился. Воздух в кабине был влажным и затхлым. Вентилятор за спиной свистел между щелчками, и щелчки раздавались все реже и реже. Долго он выдержать не мог. — Сколько мы проехали? — Примерно треть расстояния, — раздался ответ. — Сам как себя чувствуешь? — Нормально,— резко ответил Аллен и снова замкнулся. Наступила ночь, на небе появились первые яркие марсианские звезды, когда вентилятор, протяжно свистнув в последний раз, отключился. — Проклятье! — воскликнул Джордж. — Впрочем, я все равно не могу дышать этим супом. Открой окно. Пронизывающий марсианский ветер ворвался в кабину с последними остатками песка. Джордж закашлялся, натянул шерстяную шапочку на уши и включил обогреватели. — Я чувствую песок на зубах. Аллен с тоской посмотрел на небо. — Земля, — сказал он. — И Луна висит у нее на хвосте. — Земля? — переспросил Джордж с едва уловимой ноткой презрения и показал пальцем на горизонт. — Посмотри лучше на старый добрый Юпитер. Откинув голову назад, он запел густым баритоном:
Когда золотое светило любви Светит с небес, Моя душа рвется туда, Где я был счастлив. Назад на старый добрый Ганиме-е-е-е-ед.
Последняя нота вибрировала и прерывалась, вибрировала и прерывалась снова и снова, с постоянно возрастающим темпом, пока завывания не разорвали воздух с сотрясающей барабанные перепонки силой. Аллен уставился на брата выпученными глазами. — Как ты это делаешь? Джордж усмехнулся. — Это ганимедская трель. Никогда раньше не слышал? Землянин покачал головой. — Слышал о ней, не более того. Тон брата стал более сердечным. — Естественно, такое возможно только в разреженной атмосфере. Слышал бы ты меня на Ганни. Упал бы со стула, если бы услышал лучшие мои выступления. Подожди. Сейчас хлебну кофе, и ты услышишь двадцать четвертый стих из «Баллады о Ганимеде». Страница 7 из 10 Он сделал глубокий вдох.
Я смотрел на любимую белокурую деву, Озаряемую лучами Юпитера, И она ждала меня-я-я-я-я...
И вдруг... Аллен схватил его за руку и потряс. Ганимедец мгновенно замолчал. — Секунду назад я услышал стук по крыше. Там кто-то есть. Джордж посмотрел на потолок. — Садись за руль. Я посмотрю. Аллен покачал головой. — Я сам посмотрю. Не могу доверить себе управление этой допотопной штуковиной. В следующее мгновение он уже стоял на подножке. — Не останавливайся, — крикнул он и закинул ногу на крышу. Он замер в этом положении, заметив на себе пристальный взгляд двух желтых щелочек-глаз. Понадобилось больше секунды, чтобы он понял, что встретился лицом к лицу со слизнехвостом, то есть данную ситуацию по опасности можно было сравнить с обнаружением гремучей змеи в собственной постели на Земле. Впрочем, времени на умственные сравнения с земными опасностями не было, потому что слизнехвост бросился на жертву, и его ядовитые клыки сверкнули в свете звезд. Аллен попытался увернуться и не удержался на крыше. Он упал на песок, словно в режиме замедленной съемки, и мгновенно почувствовал на себе холодное чешуйчатое тело марсианской рептилии. Ответные действия землянина были почти инстинктивными. Он выкинул вперед руку и сжал пальцами узкую морду твари. В этом положении человек и животное превратились в бездыханную скульптурную группу. Человек дрожал, сердце бешено колотилось в груди. Аллен не смел пошевелиться, потому что понимал, он не может четко контролировать движения конечностей в условиях непривычной силы тяжести Марса. Мышцы сокращались почти самостоятельно, нош начинали шевелиться, хотя он сам этого вовсе не хотел. Он попытался просто замереть и подумать. Слизнехвост извивался, из его пасти, крепко сжатой рукой землянина, вырвался оглушительный визг. Ладонь Аллена стала скользкой от пота, он почувствовал, что морда твари чуть повернулась в его руке. В панике он сжал пальцы еще сильнее. По физической силе слизнехвост, конечно, не мог сравниться с землянином, даже с уставшим, испуганным, не привыкшим к гравитации землянином, но достаточно всего одного укуса, без разницы куда. Слизнехвост резко дернулся, выгнул спину, засучил лапами. Аллен держал его обеими руками и не смел отпустить. У него не было ни пистолета, ни ножа. Рядом, на гладкой поверхности пустыни, не нашлось даже камня, о который можно было бы размозжить череп твари. Песчаный грузовик давно исчез в марсианской ночи, он остался один, вернее, наедине со слизнехвостом. От отчаяния он сделал руками движение, словно выжимая белье. Голова слизнехвоста наклонилась. Он услышал вырывавшееся с хрипом из горла твари дыхание, потом снова раздался пронзительный визг. Аллен перевернулся и уперся коленями в чешуйчатое брюхо твари. Он сворачивал голову рептилии все дальше и дальше. Слизнехвост отчаянно сопротивлялся, но бицепсы Аллена и не думали расслабляться. Он почти почувствовал предсмертные судороги твари, собрал последние остатки сил и почувствовал, как что-то сломалось в теле подлой зверюги. Животное перестало сопротивляться. Он, едва не рыдая, встал на ноги. Тут же его пронзил марсианский ночной ветер, и пот стал замерзать на коже. Он остался в полном одиночестве в пустыне. Началась вполне объяснимая реакция. Возник сильный звон в ушах. Он едва мог стоять на ногах. Ветер пронзал насквозь, но он почему-то этого почти не чувствовал. Звон в ушах превратился в голос — голос, который странным образом доносился до него сквозь завывания марсианского ветра. — Алл’н, где ты? Проклятый землянин. Алл’н! Алл’н! Тело землянина наполнилось новыми силами. Он забросил тушу слизнезвоста на плечо и пошел на голос. — Я здесь, ганни, здесь. Он упал в объятия брата. — Тупой землянин, — произнес Джордж раздраженным тоном. — Не смог удержаться на подножке грузовика, который плелся десять миль в час? Ты мог... Он вдруг замолчал, удивленно хмыкнув. — На крыше сидел слизнехвост, — сообщил Аллен усталым голосом. — Он сбил меня. Положи его куда-нибудь. В Аресополисе за шкуру слизнехвоста дают премию сто долларов. Он смутно помнил, что происходило в течение следующего получаса. Когда окончательно пришел в себя, обнаружил, что сидит в кабине грузовика и ощущает приятный вкус теплого кофе во рту. Успокаивающе урчал двигатель, тело окутывало приятное тепло от нагревателей. Джордж сидел рядом, молчал и напряженно вглядывался в пустыню впереди. Иногда он откашливался и бросал молниеносные взгляды на брата. И взгляды эти были полны удивления. — Послушай, — сказал Аллен. — Я не хочу засыпать, и ты сам выглядишь полумертвым. Может быть, научишь меня ганимедским трелям. От них даже мертвый проснется. Ганимедец пристально посмотрел на него и произнес резким тоном: — Конечно. Следи за моим адамовым яблоком, когда я запою.
Когда они подъехали к каналу, солнце было на полпути к зениту. За час до рассвета под тяжелыми колесами затрещала изморозь, возвестив о том, что пустыня кончилась и они приближаются к оазису канала. Когда солнце поднялось выше, треск исчез и постепенно размягчающаяся под колесами грязь замедлила движение приспособленного к песку грузовика. Чахлые серозеленые кустики на плоской местности были первыми пятнами, нарушившими монотонный красный фон с начала путешествия. Страница 8 из 10 Аллен вдруг наклонился вперед и схватил брата за руку. — Смотри, прямо перед нами канал! В это время года по дну канала, бывшего притоком могучего канала Джефферсона, протекал тоненький ручеек. Он стал не более чем извилистой полоской влаги. С обеих сторон его окружали заболоченные черные участки, которые должны были превратиться в бурные ледяные потоки буквально через земной год. Песчаный грузовик осторожно спускался по склону, прокладывая извилистый путь между принесенными весенним паводком и оставшимися на берегу после того, как вода отступила, булыжниками. Он тащился по грязи, с трудом преодолевая лужи. С грохотом подпрыгивал на булыжниках, увязал по ступицы в слякоти, но преодолел мутный ручей, приготовился и скоро подъехал к противоположному берегу. А потом так резко, что водитель и пассажир слетели с сидений, накренился, сделал еще одну тщетную попытку продолжить движение и после этого отказался сдвинуться с места. Братья вылезли из кабины, чтобы оценить ситуацию. Джордж сочно выругался с более выраженным, чем обычно, акцентом. — Действительно влипли, клянусь Юпитером. Будем барахтаться в грязи, как боровы. Аллен устало убрал волосы со лба. — Ладно, хватит тупо стоять и смотреть. До Аресополиса не меньше ста миль, и нам нужно выбираться отсюда. — Нужно, но как? Проклятия скоро стихли, и, глухо сопя, Джордж достал из грузовика бухту троса и с сомнением посмотрел на нее. — Алл’н, садись в кабину; когда я натяну трос, дави на педаль. Произнося эти слова, он пытался привязать трос к передней оси. Затем, размотав его, зашлепал по щиколотку в грязи от грузовика. — Давай! — крикнул он, натянув трос. Его лицо побагровело от усилия, страшно напряглись мышцы спины. Аллен вжал педаль в пол, услышал рев двигателя, почувствовал, как бешено завращались задние колеса. Грузовик дернулся, но тут же вернулся на место. — Бесполезно, — крикнул Джордж. — Не могу упереться. Все получилось бы, будь земля сухой. — Если бы земля была сухой, мы не застряли бы, — крикнул Аллен. — Ладно, дай мне трос. — Думаешь, у тебя получится? — раздался полный ярости крик, но брат уже вылез из кабины. Аллен увидел из кабины огромный, глубоко погруженный в грязь камень и с облегчением понял, что длины троса хватит. Он туго натянул трос и забросил его свободный конец за камень. Неумело завязал петлю и проверил на прочность. Когда он возвращался к грузовику, брат высунулся из кабины и потряс ганимедским кулаком. — Олух, неужели ты думаешь, что этот камень-переросток вытащит нас из ямы? — Заткнись! — крикнул Аллен. — Дави на газ, когда я натяну трос. Он остановился на полпути между камнем и грузовиком и взялся за трос. — Давай! — крикнул он и резко потянул на себя трос обеими руками. Грузовик дернулся, колеса зацепились за грунт. В течение нескольких мгновений ничего не происходило, только двигатель ревел на полных оборотах и дрожали руки Джорджа на рулевом колесе. Потом грузовик сдвинулся с места. И почти одновременно камень на другом конце туго натянутого троса, громко чавкнув, вывернулся из грязи и перевернулся. Аллен сбросил с него петлю и побежал к грузовику. — Не останавливайся! — крикнул он и вскочил на подножку, не выпуская из рук троса. — Как тебе это удалось? — спросил Джордж, глядя на брата широко открытыми от изумления глазами. — Нет сил объяснять сейчас. Когда доберемся до Аресополиса и хорошо выспимся, я нарисую для тебя треугольник сил и объясню, что произошло. Мышцы тут ни при чем. Не смотри на меня как на Геркулеса. Джордж с трудом оторвал от него взгляд. — Треугольник сил, да? Никогда не слышал о таком, но если помог именно он, образование — великая сила. — Клянусь хвостом кометы, ты прав. А кофе остался? — Он взял последний термос, безнадежно потряс им возле уха. — Ладно, придется снова поупражняться в трелях. Так же приятно, и я почти добился совершенства. — Он поразительно широко зевнул. — До ночи доберемся? — Может быть! Канал остался позади.
Краснеющее солнце медленно опускалось за Южный хребет. Южный хребет был одной из двух сохранившихся на Марсе горных цепей. Район древних, изъеденных временем эродированных холмов, за которыми находился Аресополис. Единственное заслуживающее упоминания место на Марсе, обладавшее к тому же прекрасной возможностью благодаря восходящим потокам воздуха высасывать из иссушенной атмосферы Марса эпизодические дожди. В обычной ситуации пара с Земли и Ганимеда с удовольствием побродила бы по живописной местности, но это не относилось к близнецам Картерам. Опухшие от недостатка сна глаза заблестели, увидев холмы на горизонте. Тела, едва живые от усталости, напряглись, когда на фоне неба возникли силуэты гор. И грузовик рванулся вперед — за холмами раскинулся Аресополис. Дорога перестала идти прямолинейно, строго по компасу. Сейчас они вынуждены были медленно пробираться по петлявшим по каменистой местности тропинкам. Они уже добрались до вершин-близнецов, когда двигатель вдруг начал стрелять, потом несколько раз чихнул и заглох. Страница 9 из 10 Аллен выпрямился и произнес полным усталости и отвращения голосом: — Что теперь случилось с этой, будь она навеки проклята, машиной? Брат пожал плечами. — Только то, что должно было произойти, по моему разумению, еще час назад. Бензин кончился. Не имеет значения. Мы — у вершин-близнецов, а от них всего десять миль до города. Доберемся за час, а за цветами сюда придут другие люди. — Десять миль за час? — воскликнул Аллен. — Ты с ума сошел. — Его лицо исказилось от мучительных сомнений. — Мой бог! Да мы и за три часа не успеем туда добраться, а скоро наступит ночь. Никто не способен пережить марсианскую ночь. Джордж, мы... Джордж силой вытаскивал его из кабины. — Клянусь Юпитером, Алл’н, только сейчас не раскисай. Говорю же, управимся за час. Никогда не пробовал бегать при пониженной силе тяжести? Как будто летишь. Смотри на меня. Он побежал, вернее, полетел, едва касаясь поверхности, огромными прыжками, и через мгновение превратился в крошечную точку на фоне склона холма. — Давай! — крикнул он и помахал рукой. Аллен побежал и растянулся на третьем прыжке, взмахнув руками и широко расставив ноги. До него порывами донесся издевательский смех ганимедца. Аллен встал на ноги, отряхнулся от пыли и пошел вперед обычным шагом. — Алл’н, не злись, — сказал Джордж. — Все дело — в привычке. Я научился этому на Ганимеде. Попытайся представить, что бежишь по пуховой перине. Самое главное — бежать ритмично, но не торопиться, и рядом с поверхностью не подпрыгивать слишком высоко. Вот так. Делай как я! Землянин не спускал глаз с брата, повторяя его движения. Его шаги, после первых неловких, стали более длинными и уверенными. Ноги сгибались и выпрямлялись, руки раскачивались, он следовал за братом шаг за шагом. Джордж подбодрил его криком и ускорил шаг. — Алл’н, ближе к поверхности. Не прыгай, пока кончики пальцев не коснутся земли. Глаза Аллена сверкали, он даже забыл об усталости. — Чудесно! Я как будто лечу, словно мне вставили пружины в подошвы. — Жаль, что ты не жил со мной на Ганни. У нас есть специальные поля для гонок при пониженной силе тяжести. Опытный бегун иногда развивает скорость сорок миль в час, лично мне удалось разогнаться до тридцати пяти. Конечно, там сила тяжести еще меньше, чем здесь, на Марсе. Длинные волосы развевались на ветру, кожа покраснела от леденящего воздуха. Красноватые пятна солнечного света поднимались все выше по склонам гор, на мгновение зависли на вершинах, а потом исчезли. Быстро сгущающиеся марсианские сумерки начали свой короткий жизненный путь. Уже засияла на небе вечерняя звезда — Земля, а ее вечная спутница Луна находилась ближе, чем предыдущей ночью. Минуты бежали незаметно для Аллена. Он был слишком поглощен чудесным, ранее не испытанным чувством бега при пониженной силе тяжести и мог только следовать за братом. Его сознание не воспринимало даже усиливающийся холод. На спокойном лице Джорджа появились первые морщинки тревоги, и скоро возникло граничащее с паникой выражение. — Алл’н, подожди! — крикнул он. Наклонившись назад, он изящно и легко остановился. Аллен попытался последовать его примеру, нарушил ритм бега, упал ничком, но тут же вскочил на ноги, громко ругаясь. Ганимедец решил не обращать внимания на его упреки. Его взгляд стал мрачным. — Алл’н, ты знаешь, где мы находимся? Аллен быстро огляделся и почувствовал, как горло сжало холодными тисками. Местность выглядела незнакомой в полутьме, но более незнакомой, чем должна была выглядеть. Невозможно поверить, что она изменилась так сильно. — Мы уже должны были увидеть Старую плешь, не так ли? — спросил он дрожащим голосом. — Давным-давно, — раздался резкий ответ. — Треклятое марсотрясение. Оползни изменили тропы. Думаю, вершины тоже пострадали... — Голос Джорджа стал напряженным. — Алл’н, нет смысла притворяться. Мы безнадежно заблудились. Они постояли молча, не зная, что делать. Небо стало лиловым, холмы отступали в ночь. Аллен облизнул посиневшие от холода губы сухим языком. — Осталось всего несколько миль. Мы просто не можем не наткнуться на город. — Оцени ситуацию трезво, землянин, — раздался грубый ответ — Наступила ночь, марсианская ночь. Температура уже опустилась ниже нуля и понижается с каждой минутой. У нас нет времени искать город, нет времени на ошибку. Если не найдем его через полчаса, значит, не найдем никогда. Аллен прекрасно все понимал и почувствовал холод после упоминания о нем. Он плотнее закутался в меховое пальто и произнес сквозь стучащие зубы: — Мы должны развести огонь! Предложение было произнесено нерешительно, невнятно и тут же удостоилось резкого возражения. — Из чего? — Джордж был вне себя от досады и огорчения. — Проделали такой путь, а теперь замерзнем всего в миле от города. Остается только бежать дальше, хотя шанс — один из ста. Аллен остановил его. Глаза землянина лихорадочно блестели. — Костры! — не к месту воскликнул он. — Это шанс. Хочешь воспользоваться шансом, который может оказаться удачным? Страница 10 из 10 — Другого не остается, — проворчал брат. — Но поспеши. Каждую минуту... — Тогда беги по ветру и не останавливайся. — Почему? — Не спрашивай почему. Просто делай то, что я говорю. Беги по ветру. Аллен не чувствовал оптимизма, когда бежал в темноте, спотыкаясь о камни, скользя по пологим склонам, постоянно ощущая спиной ветер. Джордж, похожий на размытое бесформенное пятно, бежал рядом. Холод усиливался, но был не более мучительным, чем дурное предчувствие, терзавшее сознание землянина. Умирать совсем не хотелось! А потом они поднялись по склону, и из горла Джорджа вырвался триумфальный крик: — Клянусь Юпитером! Равнина перед ними, насколько мог охватить взор, была усеяна огнями костров. Перед ними лежал разрушенный Аресополис, а его ставшие бездомными жители пытались пережить ночь, просто сжигая древесину. На склоне холма над городом две валившиеся с ног от усталости фигуры лупили друг друга по спинам, дико хохотали и прижимались друг к другу почти обмороженными щетинистыми щеками в выражении чистой, неподдельной радости. Наконец добрались!
Лаборатория Аресополиса на окраине города была одним из немногих непострадавших строений. Внутри, при свете самодельных светильников, изможденные химики дистиллировали последние капли экстракта. За ее стенами остатки городской полиции отчаянно расчищали пути, по которым драгоценные флаконы и ампулы распределялись по центрам экстренной медицинской помощи, развернутым в разных районах усеянного кострами города, совсем недавно бывшего марсианской столицей. Старик Хэл Винсент наблюдал за процессом и изредка направлял полный надежды и сомнений взгляд поблекших глаз на холмы в поисках обещанного груза цветов. И вдруг из темноты появились две фигуры и замерли прямо перед ним. Холод тревоги охватил его тело. — Цветы! Где они? Вы их привезли? — У вершин-близнецов, — прохрипел Атлен. — Больше тонны на песчаном грузовике. Пошли кого-нибудь за ними. Несколько полицейских шнековых машин сорвались с места, прежде чем он закончил фразу. — На песчаном грузовике? — переспросил совершенно сбитый с толку Винсент. — Почему не послали груз на корабле? Что там у вас происходит? Марсотрясение... Он не дождался прямого ответа. Джордж заковылял к ближайшему костру с выражением полного блаженства на усталом лице. — А, как тепло! Он начал медленно клониться к земле, сморенный усталостью, сон одолел его. Аллен закашлялся. — Ха! Ганимедская неженка. Не выдержал. Но тут же сам рухнул рядом с братом.
Аллен проснулся от лучей вечернего солнца в глазах и запаха жареного бекона в ноздрях. Джордж придвинул к нему сковороду и произнес с набитым ртом: — Угощайся. Он показал на стоявший рядом с лабораторией пустой песчаный грузовик. — Груз доставили. Все в порядке. Аллен молча принялся за еду. Джордж вытер губы ладонью. — Алл’н, скажи, как тебе удалось найти город. Я так и не смог понять. — Костры подсказали, — ответил Аллен, пережевывая бекон. — Только так они могли получить тепло, а костры, разведенные на площади в несколько квадратных миль, нагревают большой объем воздуха, который, поднимаясь, вызывает приток воздуха со стороны холмов. — Он сопровождал слова соответствующими жестами. — Ветер с холмов был направлен в сторону города, чтобы заместить теплый воздух, и мы бежали по ветру. Своего рода природный компас, который указывал в нужном нам направлении. Джордж молчал и только раздраженно пинал ногой угли, оставшиеся от вчерашнего костра. — Послушай, Алл’н, я относился к тебе несправедливо. Считал тебя неженкой, пока ты... — Он замолчал, набрал полную грудь воздуха и выпалил: — Клянусь Юпитером, ты мой брат, и я горжусь этим. Земля не смогла пересилить в тебе кровь Картеров. Землянин открыл рот, чтобы ответить, но брат зажал его ладонью. — Помолчи, пока я говорю. Когда мы вернемся, можешь использовать свой механический сборщик и все, что угодно. Я снимаю запрет. Если Земля и машины сделали тебя таким человеком, значит, все в порядке. Но тем не менее, — добавил он с некоторым сожалением в голосе, — ты должен признать, что, когда ломаются машины, начиная с ирригационных грузовиков и ракетных кораблей и кончая вентиляторами и песчаными грузовиками, только люди способны преодолеть трудности, несмотря на то что им уготовил Марс. Аллен с трудом освободился от закрывавшей рот ладони. — Машины делают все, на что они способны, — сказал он, но без особого энтузиазма. — Конечно, только они не всесильны. Когда возникает непредвиденная ситуация, человек вынужден делать больше, иначе пропадет. Аллен промолчал, только кивнул и вдруг схватил брата за руку. — Мы не слишком отличаемся друг от друга. Земля и Ганимед покрыли нас тонким слоем, но внутри... Он замолчал. — Давай выдадим еще раз ганимедскую трель. И из двух глоток вырвался сверхъестественно пронзительный крик, который никогда прежде не разносился в холодном марсианском воздухе.
Spree Killer - Геенна. Ад. Место, где души преступников должны искупать свои грехи. Глубоко-глубоко под землей раскинула свои земли огненная держава. Алекс, Клауд, Дарк, Вульф и Зеро, наши главные герои, во всю развлекаются и веселятся, и совсем не похожи на мучеников. Почему? Потому что Мефисто, Властитель Геенны, просто без ума от них! Какие приключения ждут наших героев? Что ждет их впереди? Читайте мангу Ринго Наки и зажигайте вместе с ними!
Мне хочется писать стихи о любви, но парадокс в том, что еще недавно стоял негласный запрет на эту тему. И было весьма легко и просто писать обо всем, кроме любви. А теперь как-то наоборот... И поэтому я попробую себя помучить. И даже, возможно, что-нибудь отправлю тебе (если оно будет законченным и чудесным - когда-то у меня получалось что-то подобное).
Мне всегда нравилось писать о смерти. И я заметил такую тенденцию, что меня волнует смерть с точки зрения утраты близкого человека. С точки зрения примирения с этой утратой и обучения дальнейшей жизни. Был забавный рассказ, в котором возлюбленные друг другу говорили, кто где кого похоронит. И насколько глубоко. И все было так спокойно и непринужденно. Как если бы они обсуждали, что хотели бы приготовить на ужин. Когда ты не связан и не заперт в жесточайших рамках физической реальности и безверия, мир кажется не столь поверхностным и грубым. Все равно что джармушевская повседневность, где важна каждая деталь.
So great is God, in power and glory, No mortal tongue can ever proclaim. So great His throne, and power sublime, No mortal mind can ever contain. :The one, true God we worship with love, Brighter than sun, more splendid than stars above.:
O Jesus, Lord, we ask You to bless us, Who love Your Savred Heart divine. We so esteem this most precious treasure, Now and forever and for all time. :O Lord, our God, to You we give glory; Bless us we pray, for You are our sole treasure.:
O God of Sion, unique and eternal, We cannot fashion praises of worth. Nor tell in song how great is Your glory, Equal in heaven as upon the earth. :O Lord, our God, and Father in heaven, Give us Your kind and merciful blessing now.:
Флешмоб принцессок) Спасибо мятная луна Подробнее… Белль: Твои друзья не любят обниматься увы Ты заблудилась в лесу ну, скорее всего... Ты любишь читать Ты не всегда скромна Один из твоих родственников иногда ведёт себя странно Ты любишь помогать людям Часто воображаешь себе что - либо Любишь проявлять заботу по отношению к друзьям, близким Имеешь много поклонников, которым нравится ваша внешность По крайне мере отвергли одного человека, который любил вас, как девушку Итог: 5
Рапунцель:
У тебя строгая мама Имеешь много разных хобби Тебе постоянно очень скучно У тебя длинные волосы Ты блондинка Ты шумная До сих пор ведёшь себя, как ребёнок Не можешь ждать, пока что - то произойдёт само собой, действуешь сама Заботитесь о чувствах близких тебе людей Не любишь следовать правилам Итог: 3
Алиса: У тебя был/есть домашнее животное Любишь играть в карты Часто спрашиваешь который сейчас час Попадаешь в сложные ситуации Хоть бы раз в жизни была в суде Ты заснула во время выполнения домашнего задания/заснула в школе У тебя было чаепитие Ты любишь шляпы Часто опаздываешь Знаешь, как играть в крокет Итог: 3
Жасмин:
Твой папа богат Ты очень умна и скромна У тебя ещё не было серьёзных отношений с парнями Ты отличаешься от остальных и очень уникальна Ты бы никогда не вышла замуж за кого - то только потому, что он очень богат У тебя очень много целей Ты не имеешь много друзей Ты считаешь себя независимым Ты богатая Твои родители пытаются контролировать тебя Итог: 5
Мег:
Твой парень сильный Часто заключаешь сделки Ты очень убедительна Ты сильно любила одного человека Тебе разбивали сердце Увлекаешься Греческой мифологией Часто говоришь людям не правду Тебя использовали Фиолетовый - любимый цвет Итог: 3
Ариэль:
Родители возлагают на тебя большие надежды Ты пытаешься следовать правилам, но это не всегда получается Ты разрушитель спокойствия Ты самая младшая в своей семье У тебя много сестёр Ты коллекционируешь что - то У тебя длинные волосы Ты искатель приключений Ты очень любопытная Итог: 2
Тиана:
Ты строишь большие планы на будущее Ты любишь готовить Часто отказываешь от развлечений из - за того, что очень занята Ты любишь джаз Считаешь, что ты можешь сделать лучше, если будешь стараться Боишься пауков, лягушек, змей Ты левша/умеешь писать и правой и левой рукой Твой папа вкусно готовит У тебя есть мечта Итог: 6
Аврора:
Ты живёшь не с родителями Чуть не умерла/подвергла себя большой опасности в раннем детстве Ты нежная и любящая У тебя красивый голос Любишь долго спать в выходные Большую часть своего времени проводите вне дома Ты любишь мечтать Ты романтик Любишь розовый цвет Итог: 4
Золушка:
Ты настоящая хозяйка Ты любишь примерять одежду/красиво одеваться Ты любишь животных Ты ждёшь своего принца Твоя мама действительно очень строгая У тебя есть сестра/сёстры, которые постоянно ревнуют тебя/осуждают Иногда боишься высказать своё мнение Любишь ходить в тапочках У тебя светлые волосы Итог: 3
Белоснежка:
Знаешь и считаешь себя красивой Иногда, кажется, что мама завидует тебе У тебя есть почти семь лучших друзей У тебя по крайней мере хотя бы один раз было пищевое отравление У тебя короткие волосы/были короткие волосы Ты самостоятельна Твои друзья очень разные, с разными характерами Ты любишь хорошо проводить время Тебе доставляет большое удовольствие съездить за город Итог: 2
Покахонтас:
Любишь узнавать что - то новое о больших городах и странах Ты быстро бегаешь Ты общался с людьми разных национальностей Ваши родители слишком сильно беспокоятся о вашей безопасности Вы знаете кого - то, кто был на войне Вы любите природу Вы любите экзотичные вещи Ты авантюрист Итог: 4
Мулан:
Ты сорванец Твои близкие считают, что ты должна быть более женственной Ты хотя бы раз притворялась другим человеком Ты дралась с кем - то Ваши близкие часто решают за вас Ты сбегала из дома Большинство ваших друзей мальчики Часто попадаете в плохие ситуации Заботитесь о своей семье Итог: 6
Знаешь, запахи для меня всегда работали как машина времени. Поэтому, например, я не выношу запах супа и готовящегося мяса - отношение к еде и процессу приготовления её в моей семье было очень непростым. По этой причине, например, я перестала пользоваться любимыми духами от Nina Ricci - ты знал меня тогда, и их запах напоминал мне всё то, что безболезненнее было бы спрятать. По этой причине у меня когда-то была целая батарея разных флаконов - я искала в них эмоции, воспоминания, ассоциации. Запахи вообще для меня невероятно важны и по сей день. Возможно, потому что зрение у меня просто ужасное - организм компенсирует. А может, потому что у меня есть шанс стать шизофреником. Говорят, обостренное обоняние - один из признаков надвигающейся шизы.
В общем, знаешь, с ароматами - как с музыкой. Определённые сочетания нот и в том, и в другом случае - дань моде. Так вот, популярные ароматы девяностых сегодня мало кто носит. Потому что у них уже совсем иное звучание в нашу эпоху невыносимой хорошо продающейся в Америке гурманики. А я иногда по ним тоскую. Недавно в метро мимо меня по эскалатору спускалась женщина, и шлейф её духов мгновенно вернул меня в моё детство. Не такие, но очень похожие по звучанию духи были у моей воспитательницы в детском саду. И память сразу вернула меня туда. Небольшой домик, голый сад, просыпаешься после дневного сна - на улице темно. Воспитатели плетут тебе красивые косы, у них на это времени больше, чем у мамы по утрам, когда она спешит на работу. Занавесок на окнах в саду нет - и ты смотришь в эту темно-синюю ноябрьскую темноту, только что проснувшись. Не знаю, почему - но, кажется, эта картина в моём сознании отпечаталась слишком надолго.
Деревня Петлёвка - небольшой населенный пункт, доживающий свои последние годы. До ближайшего города пять часов езды по трассе, по обе стороны от которой - лес. В деревне есть небольшая церковь, неподалёку от которой - кладбище, также есть небольшая местная библиотека и магазин. Электричество проведено, но не во все дома, такая же истории с водопроводом - многие жители всё ещё набирают воду с колонок. Можно сказать, что деревня окружена лесом, недалеко от неё протекает река Шумник, ещё один местный водоем - Голубое озеро. Что же до странных событий: как минимум три раза в год в лесу пропадают люди или же домашние животные (причем животные идут в лес целенаправленно, будто их туда что-то тянет). В купальный сезон в местном озере нередко тонут люди, среди местных жителей ходят легенды, что в озере живут водяные или русалки. Кроме того - некоторые рассказывают о том, что видели тонких, похожих на лошадиные скелеты, существ, рост которых был около 2 метров, ходили они на двух ногах, были обвешаны лохмотьями. некоторые видели этих существ на болотах, другие - ночью за своим окном. Деревню ночами скрывает густой туман, наползающий с болот, так что в темное время суток никто старается не выходить на улицу. В прошлом месяце прямо посреди деревни появилась небольшая трещина в земле, ни каких землетрясений или чего-то подобного не было, затем из деревни пропал местный священник, который, по слухам, просто растворился в тумане или же был похищен некими адскими существами. Что странно - после этого трещина в земле пропала.
Я слегка, только уголками губ улыбалась, смотря на то, как кружатся мои подруги под мою игру, - я с семи училась играть на гикабиве, и преуспела в этом лучше моих соратниц. Гейша. Это было мои наибольшим достижением, быть красиво одетой, сидеть в правильной позе, зная, что меня просто так не тронут, - сегодня господа требовали зрелищ и красоты, в чем была нужна моя гикабива и танец моих подруг. Одетых в красивые кимоно, с высокими прическами, бледной от пудры кожей, - я выглядела точно также,все дело в разности тел, в разности произношений и действий. Легкая и осторожная игра была приятной для слуха, господа, - несколько мужчин взрослой наружности, - распивали daiginjo, тихо переговариваясь друг с другом. Касамато-сан говорил, что здесь нужна точность, что господа хотят отдохнуть, - почему не дать им отдых? В одном из зеркал, что стояли в некоторых углах, я увидела саму себя, сидящую на коленях, играющую на гикабиве, с легкой безмятежной улыбкой и слегка прищуренными глазами.
Я была Таю не просто так. Я не была высокой, зато была стройной и тонкой. У меня была аккуратная грудь, и без пудры бледная кожа, - что не мешало мне пользоваться ею, для подчеркивания цвета каштановых волос, длинных, почти к коленям, которые сейчас были связаны в красивую и изящную прическу, украшенную золотыми куси и когай, золотыми пушистыми кандзаси. Золотая тонкая рубашка, красное тонкое кимоно, фиолетовое верхнее кимоно, расшитое золотыми цветами и бабочками, все это открывало лопатки, плечи и шею, открывало вид на несколько цветов лотосов нежно-розового цвета, что переходили в белый и даже красный, - их было ровно семь, как и заповедей гейши. Гэта удобно сидели на ногах, хотя мне всегда казалось, что фиолетовый бант на оби мне не идет. Губы были тщательно накрашены кисточкой в розовый бледный цвет, а большие карамельные глаза были слегка прикрыты. Я умела игра на инструментах, петь и танцевать. Знала множество хайку и хокку, умела развлечь разговором и следить за господом, и была сведуща в любовных делах. Была “Обложкой” заведения, дорогой и умелой. И это вызывало гордость. Я знала, что в Ёсивара нет никого лучше меня. Рука не дрогнула, когда резко открылась сёдзи, и вошло несколько человек, одетых в военную форму.
- Stop! Today you will die! - знакомый язык прошиб разум, первые выстрелы прошли будто сквозь меня. Я опустила взгляд на плечо, которое болело.
Рана. И как сюда попали Американцы…? Подняв взгляд, я увидела перед собой одного из их военных, отметив золотые волосы и карий взгляд, с ухмылкой, - он направил на меня ружье. Слегка улыбнулась, прикрыв глаза, - война с Америкой в этом году очень неудобно обернулась для меня…
***
Это не было дзигоку, было слишком холодно, и мир вокруг не был темен и ужасен, и я не слышала крики грешных. Небо надо мной было удивительно чистым, казалось, веер ночи накрыл весь небосвод, озарив его яркими точками звезд, а полная луна будто смотрела на меня с небес, - будто Цукиеми решила своими глазами посмотреть на мое удивление. Я удивленно приподняла руки, вытянув их из-под тонкой накрывающей меня ткани, - маленькие, по-детски пухлые, не знающие ни одного из обрядов, которых я училась, они были не моими. Моя кожа была бледной, но не смуглой, с золотистым оттенком. Это было не мое тело. Но прошла ли я весь путь в девяносто девять дней, предстала ли перед Энмой-сама и Десятьма Господами? Было ли все это? Мне было ужасно холодно, мое детское тело могло не выдержать этого, поэтому я собралась с силами, чтобы закричать. Я лежала в корзинке, возле двери, - кто мог подбросить свое дитя, наследника? Чуткий слух уловил копошение за дверью, кто-то бежал сюда, услышав мой крик, и резко открыл дверь, едва не сбив корзинку, - та только пошатнулась слегка назад, испугав только меня. Я не хотела умирать, не опять, получив свое тело, получив перерождение здесь, где меня не убивают Американцы, где не было войны с ними и Великобританией, из-за нанесенного вреда.
- Oh my God! Vernon, Vernon, come here! - закричал женский голос, и меня в корзинке подняли вверх.
Зрелая женщина, с бледной кожей, морщинами возле красных губ, длинной шеей, - во взгляде зеленых глаз у нее был легкий испуг, возможно за меня, за ребенка, что лежит здесь. Ее светлые волосы были связаны небрежно, неподобающе женщине, но я уже об этом не думала, - я ощущала усталость и желание спать. Возможно ли, что моя душа устала…?
***
Проснулась я от истошного крика ребенка, несколько визгливо и слишком громкого для меня, но я только открыла глаза, - что происходит? Комната, где я лежала, совершенно не была похожей на Чайный домик, ни мой, ни кого-то моего “Уровня”, - стены здесь были слишком крепкими, покрашенными в однотонный голубой цвет, в углу стоял шкаф и комод, стол в другом углу, - я лежала в деревянной клетке, вместе с другим ребенком, более плотным, чем я. В комнату практически сразу вбежала вчерашняя женщина, успокаивая ребенка, что кричал, и с опаской смотря на меня, - она меня отчего-то боялась. Пришел ее муж, иначе бы она не реагировала на него этой слегка дрожащей, но нежной улыбкой. Темно-русые волосы, плотное тело, голубые уверенные глаза, - он был одет в рубашку и свитер. Я протянула к нему руки, - я ведь теперь ребенок, да? Я должна играть ребенка, чтобы они не подумали, что в меня вселился ёкай.
If you would like to report an abuse of our service, such as a spam message, please contact us. Если Вы хотите пожаловаться на содержимое этой страницы, пожалуйста, напишите нам.
![Дневник пользователя "бeзысходнoсть"](http://beon.ru/i/blog.png "/~\"){kind=small}
.jpg)
